Среднестатистический американец с малых лет пребывает в святой уверенности, что США – мировая полиция, идущий по обочине автострады человек – вселенское зло, минимальная емкость для кока-колы – 0,7 литра, что чизбургер должен быть четвертьфунтовым, а цилиндров в автомобильном двигателе должно быть восемь. Никакая агитация, никакие жизненные потрясения не заставят образцового американца разувериться в этих аксиомах или хотя бы подвергнуть их сомнению.
Простота и универсальность жизненных установок определяют быт образцовых американцев – как правило, это блаженное существование в скромном четырехэтажном домике в пригороде, сопровождаемое регулярными выездами в даун таун на работу по будням и в близлежащие моллы и торговые центры по выходным.
Тем удивительней смотрится на фоне этой благословенной жизни такое странное порождение цивилизации, как Нью-Йорк. Создание, распустившееся на самом носу Америки, ежедневно перечит всем устоям священной американской республики, что существует на правах если не Содома с Гоморрой, то уж точно Вавилона. Сравнение с Вавилоном оправдано уже потому, что Нью-Йорк являет собой невообразимо пестрое смешение наций и народностей. Из десяти прохожих практически в любом районе города (если это не Гарлем и не Брайтон Бич) трудно будет отыскать двух людей одинаковой национальности. Грандиозное столпотворение, которым начинается и заканчивается каждый день на Манхэттене (утром – на работу, вечером – по заведениям и магазинам, открытым до глубокой ночи) – то, ради чего стоит хотя бы раз не пожалеть ножек и пройтись от края до края Бродвея. Благодаря внушительной длине улицы можно начать прогулку утром, а закончить к вечеру, тем самым застав обе человеческие волны.
В этом вареве, где люди, машины, велосипедисты (а также диковинный местный вид – велорикши), невообразимые запахи, не утихающие звуки и обрывки уже полчаса как несвежих газет смешиваются в ударный сильноалкогольный коктейль, чувствуешь себя в вакууме, потерявшимся среди ходячей статистики информационным шумом, и вместе с тем ощущаешь себя частью чего-то громадного, важного и очень занятого.
При всей кажущейся хаотичности, жизнь и пространство в Нью-Йорке упорядочены сообразно неким высшим и недоступным человеческому осознанию законам. Здесь полузнакомый человек, с которым ты разминулся на суетливой Таймс-сквер и которого не ожидаешь встретить больше никогда в жизни, может на следующее утро проснутся с тобой в одном хостеле. А подозрительно знакомый человек в толпе переходящих улицу запросто может оказаться Ильей Лагутенко, наивно думающим, что в этом городе можно затеряться в тени небоскребов и расхаживать по улицам без риска быть узнанным. Еще один уровень упорядоченности – топографический: как и полагается поселенцам большого портового города, жители Нью-Йорка предпочитают оседать общинами, занимающими строго ограниченные районы.
Так родились такие визитные карточки Нью-Йорка, как Чайнатаун (одно из самых приятных и атмосферных мест города, вместо ожидаемого хаоса и пролетарской бедноты, встречающее гостей яркими витринами хайтек-комиссионок и множеством банковских вывесок с иероглифами), Маленькая Италия или Брайтон Бич. Последний – отдельная повесть, которой нет печальнее на свете. Оказавшись в этом царстве убогих домишек, качков в футболках «3 за доллар», картавых старушек, объясняющих что-то тете Симе, русского шансона и магазинов с вывесками а-ля «Свежее фермерское мясо», ощущаешь резкие приливы паники и желание убежать в какую-нибудь Гренландию, пока туда еще не подтянулись дорогие соотечественники.
Конечный этап постижения мистического устройства Нью-Йорка – испытание погодой. Здесь устанавливается взаимосвязь вещей и вовсе шаманского порядка. Иначе чем объяснить столь простой и одновременно невообразимый факт, что когда в Нью-Йорке идет дождь, в метро – в этом круглосуточном и самом запутанном на свете подземелье – начинается настоящий потоп? Можно, конечно, пытаться обосновать это дырявыми подземными тоннелями, однако вряд ли найдутся подлинные земные причины в дождь ходить по метро под зонтиком.
Кроме того, погода – чудесный эстетический индикатор благополучия. Если проливной дождь хлещет над Манхэттеном, то можно весь день шлепать по лужам, восхищаясь атмосферой круглосуточного праздника. Но если в дождь оказаться в каком-нибудь другом районе Нью-Йорка (Бронкс, Бруклин или Куинс), то безнадегу, накатывающую при виде спальных районов под пасмурным небом, можно изгнать из себя лишь одним верным способом, который в штатах США дозволен только лицам с двадцать одного года. Речь, конечно же, о том, чтобы взять напрокат машину и колесить по бескрайним автобанам навстречу городам мечты вроде Лос-Анджелеса или Лас-Вегас.
Но есть и обратная сторона медали. Человеческая жизнь здесь уже не представляет особой ценности. Вас могут убить за один доллар, избить до смерти за обидное слово в адрес влиятельного бизнесмена. Пообещать хорошую работу, но на деле предоставить миллион венерических заболеваний. Так что не спешите мечтать. Не обольщайтесь.

Примечание: Все права защищены. Любое копирование запрещено. Данный сюжет разработан специально для нашей ролевой с использованием интернет ресурсов о городе Нью-Йорк. Жизнь ролевого проекта основывается на реальных событиях. С уважением Администрация.